Вячеслав СЕНЧЕНКО: «Еще один бой — и завершу карьеру»

Во вторник, 12 мая, гостем Sport.ua стал экс-чемпион мира по версии WBA в полусредней весовой категории Вячеслав Сенченко. Он поделился своими впечатлениями от боя Мейвезер — Пакьяо, рассказал о следующем турнире своей промоутерской компании, о том, чем будет заниматься после профессиональной боксерской карьеры и многом другом.

 

— Есть слух о том, что вы собираетесь заканчивать карьеру или уже закончили. Насколько правдивы эти слухи?

— Эти слухи правдивы, я заканчиваю карьеру. Сейчас идет разговор о том, чтобы я провел заключительный бой. В принципе я уже готов к завершению карьеры. Один бой — и завершать карьеру.

 

— Насколько вероятен ваш финальный бой? Когда он должен состояться, если состоится? Может, вы знаете соперника?

— Бой скорее всего пройдет в Киеве. Это будет летом, скорее всего в июле. Соперника пока что нет и окончательного решения о том, что будет бой, тоже нет. Есть предположения, что я проведу этот бой.

 

— Для вас авторитет соперника важен? Или вы хотите завершить карьеру на мажорной ноте?

— Сейчас уже не важно, потому что действительно хочу закончить на мажорной ноте. Еще полгода-год назад я хотел хороших боев, но сейчас я не вижу смысла встречаться с сильными боксерами и подниматься в рейтинге. Это завершающий бой, на нем я хочу поблагодарить всех зрителей, показать им свой последний бой и закончить карьеру.

 

— Что вас сподвигло к тому, что вы решили все-таки завершать?

— Во-первых, возраст, мне в этом году исполнилось 38 лет. Во-вторых, я понимаю, что у каждого есть свое время, есть много молодых хороших боксеров. Я уехал из Донецка в связи с сложившейся ситуацией, то есть поменялась база, поменялась жизнь немного в другую сторону. Там я полностью посвящал себя боксу. Здесь мне, помимо бокса, приходится работать. Но я не могу совмещать несколько видов деятельности. Если я работаю, значит, я работаю. Если я тренируюсь, значит, я только тренируюсь. Плюс с возрастом на мне сказываются травмы. Локти у меня очень сильно болят. Последние два-три боя мне было тяжело проводить. Решил, что всему свое время, нужно уже заканчивать.

 

— Вы являетесь на данный момент одним из создателей промоутерской компании «Sparta Boxing Promotions», первый турнир «Super 8» показал, что работаете вы на профессиональном уровне не только как боксер, но как тренер и один из организаторов турнира. Какие ваши планы как тренера, как организатора? Насколько вы углубились в это? Будут ли поединки в ближайшее время?

— Прошел у нас турнир. Компания у нас молодая, мы только начали, поэтому тяжело что-то сказать. Помогаем молодым боксерам. Мы делаем это для того, чтобы молодых боксеров как-то подтянуть, потому что сейчас молодым боксерам сложно себя реализовать. Промоутерских компаний очень мало, мало тех, кто в ком-то заинтересован. В основном стараются брать себе хороших, титулованных боксеров, а молодые, получается, остаются незамеченными. Поэтому мы стараемся обратить внимание на молодых боксеров. Следующий турнир мы планируем проводить, только в другой весовой категории, опять набирать людей. Скорее всего, это будут молодые амбициозные боксеры. Думаем продолжать двигаться в этом направлении, помогать развивать бокс в Украине.

 

— Когда должен пройти этот турнир? Вы уже понимаете, что это будут за боксеры, где вы будете их искать?

— Мы думали, что будем проводить турнир или в конце лета, или в начале осени. Боксеров мы ищем простым способом. Я много лет был в сборной Украины, в аматорском боксе, многих тренеров знаю. Звоним знакомым тренерам, спрашиваем, есть ли у них боксеры в таких-то весовых категориях, хотят ли они попробовать себя уже в профессиональном боксе. Если да, мы приглашаем их к себе в клуб, они проводят спарринг-сессию. Если они действительно хорошие, достойные ребята, мы пытаемся их привлечь в этот турнир.

 

— Вы работаете как менеджер, организатор?

— Я больше работаю как тренер, как специалист бокса. Я смотрю на ребят, общаюсь с ними, вижу потенциал ребят. Больше занимаюсь этими вопросами, нежели какими-то руководящими.

 

— Насколько ваше решение реализовать себя в тренерской карьере является серьезным? Это занятие для души или то, чем вы будете заниматься дальше?

— Это очень серьезно, я хочу развиваться как тренер. В дальнейшем я вижу себя в тренерской работе, подвести какого-то человека к хорошему бою. У меня серьезные намерения. Скорее всего, это моя дорога, тренерская. Мне это нравится, я хочу развиваться в этом деле.

 

— Вы будете работать с отдельно взятым боксером, продвигать его по карьерной лестнице? Или вы все-таки работаете с командой?

— Сейчас мы заинтересовались двумя боксерами — финалистами нашего турнира. Я сейчас занимаюсь двумя боксерами, буду готовить их к поединками. Сейчас мы думаем, где они будут боксировать, в какой программе, или сами организуем программу. Они молодые, надо им чаще делать бои, чтобы они развивались.

 

— По именам ребят назовете?

— Да, это Андрей Великовский из Мариуполя и Карен Чухаджян из Киева.

 

— Насколько, по вашему мнению, такие ребята перспективные? Жив ли профессиональный бокс в Украине? Какие перспективы? Насколько реально подводить и вести дальше молодых ребят?

— В Украине тяжелая ситуация, многим сейчас не до бокса. Но мы пытаемся. Я думаю, что бокс в Украине жив все-таки, потому что много ребят сейчас боксируют. Но они сейчас не в Украине, они стараются выехать, в основном, в Америку или в Европу. Мы хотим здесь вырастить боксеров, не отправлять их заграницу.

 

— Для вас это пока на уровне энтузиазма? Или вы понимаете, что можно зарабатывать деньги таким образом? Есть ли у вас спонсоры?

— Нет, пока это все на уровне энтузиазма, деньги мы не зарабатываем на этом, вообще ничего. Пока первый турнир прошел, мы просто попробовали, что это, как это, посмотрели, понравится ли это людям. Хотели посмотреть, получится ли у нас что-то, сможем ли мы сами что-то организовать. Получилось, в принципе. Зрителям, которые были на нашем турнире, очень понравилось. Они сказали, что давно не видели таких боев в Украине. Все ребята молодые, они все очень хотели боксировать. Как правило, на каком-то уровне соперников подбирают. Здесь они все были равны, они показали хорошие бои. Сейчас это в основном на энтузиазме.

 

— Есть ли вероятность, что можно привлечь спонсора? Даже вашим именем брать...

— Тяжело сказать, но будем работать над этим. Конечно, хотелось бы, чтобы наш турнир показал какой-нибудь телеканал, над этим сейчас работает наш исполнительный директор Виктория Ольшана. Она встречается с руководителями каналов, пытается выйти на какой-то телеканал, чтобы это транслировалось, чтобы это было интересно, чтобы телезрители видели, что мы проводим.

 

— Насколько затратно провести турнир, пригласить ребят?

— Конечно, это все не бесплатно. Есть у нас люди, которые в первом турнире помогли, спонсором у нас был «XXL». Пока один спонсор был. Плюс какие-то личностные отношения с кем-то, кто дал денег на проведение этого турнира. Пока так. В дальнейшем, если у нас будет больше аудитория, тогда можем просить о чем-то спонсоров.

 

— Призовой фонд будет на следующем турнире?

— Мы уже разговаривали, призовой фонд должен быть выше. Не ниже 50 тысяч должен быть призовой фонд. Хотим набрать боксеров выше уровня.

 

— Контракты будете предлагать победителям?

— Контракты мы предлагаем не только победителям. Если нам человек понравился, он не выиграл турнир, но мы видим в нем потенциал, мы предлагаем заключить контракт со «Sparta Boxing Promotions».

 

— Легко идут на контакт? С вами многие хотят работать?

— Ребята, которые выступили у нас в турнире, говорят, что хотят продолжать работать в этой команде. Им понравилась работа, которую мы проделали за месяц, они довольны и хотят дальше двигаться с нами.

 

— Самый запоминающийся бой в профессиональной карьере у вас был с Рикки Хаттоном или с Юрием Нужненко, когда вы завоевали чемпионский титул?

— И тот, и другой бой были очень важны, я не могу выделить какой-то один бой. С Юрой Нужненко первый высокий мой титул, тем более я был претендент. Это был очень важный бой для меня. После победы в этом поединке был толчок на ступеньку выше. С Хаттоном тоже был очень важный бой, потому что я выступал после поражения. Многие специалисты меня уже списали, мне нужно было реабилитироваться после поражения. Хотя я понимал, что поражение было из-за травмы. Я считаю, что так бы я не проиграл тот бой. Но все равно мне нужно было реабилитироваться, поэтому очень важный был бой с Хаттоном. Я очень ответственно подошел к этому бою. Поэтому и тот, и другой поединки в моей жизни очень важные.

 

— Какой бой для вас был самым успешным в финансовом плане?

— За бой с Хаттоном не было большого гонорара. Может, из-за того, что я был после поражения, уже не чемпионом мира, это был 10-раундовый рейтинговый бой. Многие интересуются этим вопросом. Могу сказать, что это был небольшой гонорар. Самый большой гонорар я получил за бой с Малиньяджи.

 

— Болельщик считает, что самый сложный бой для вас был с Клозе. Или другой? Если бы вам вновь пришлось драться с французом, что бы вы поменяли? Какие выводы сделали после того боя? 

— Да, бой с Клозе был очень тяжелым. В принципе он был тяжелый, потому что я боксировал летом, это было во Дворце спорта «Дружба» в Донецке. Говорили, что возле ринга было градусов 45-50. Что бы я поменял в этом бою? Место проведения, потому что боксировать было нереально в таких условиях. Я за тот бой потерял пять килограмм. Я после того боя попал в больницу, два дня пролежал под капельницами, потому что у меня было сильное обезвоживание и тепловой удар. Это важная причина, почему так тяжело сложился бой. Хотя первую половину боя я провел хорошо. Может, поменял бы чуть-чуть тактику. Тогда я еще был молодым, где-то опыта не хватало. Клозе был намного опытнее меня, за счет чего он грамотней выстроил бой. Первую половину боя он проиграл вчистую, там можно было даже раз и отсчитать ему. А вторую половину боя, когда у меня уже пошло обезвоживание, когда я начал сильно терять вес, он перехватил инициативу и выровнял бой. Выводы, конечно, я после того боя сделал. Еще был такой момент, что перед этим поединком я весил мало. Все думали, что я много гоняю вес, хотя на самом деле я не гонял вес, я его не мог набрать. У меня летом было очень мало веса, всегда я его не мог набрать. Перед этим я бои выигрывал досрочно за счет скорости. Мне казалось, что я очень быстрый. Так оно и было. Но в этом бою у меня было мало веса. Когда я еще потерял пять килограммов веса до 12-го раунда, я уже еле стоял на ногах. Вот такая была моя ошибка в этом бою.

 

— Этот бой был самый тяжелый физически? Как вы восстанавливались после таких сложных боев?

— Этот бой был самым тяжелым, потому что я оказался в таком состоянии. Хотя я считаю, что самым тяжелым физически, где я очень устал, был бой с Хаттоном. У меня после этого несколько дней не поднималось левое плечо, правая рука сильно болела. Побитый был нормально, все у меня болело. Бой оказался очень тяжелый физически, я очень устал.

Определенного восстановления нет. Я просто отдыхаю, какое-то время не тренируюсь. Неделю-две я отдыхаю полностью, провожу время с семьей, гуляю.

 

— Какая самая тяжелая травма у вас была? Насколько на вас повлияли травмы?

— У меня было много рассечений. После боя с японцем в Донецке мне наложили 14 швов, у меня обе брови были вскрыты от рассечения. За свою карьеру я в основном боролся именно с рассечениями. Особых проблем с руками у меня никогда не было. Только последние год-два у меня начали очень болеть локти. Когда я готовился к бою с Хаттоном, у меня были проблемы с локтями. В Донецке я бой провел. К бою с Бруком я уже не мог полноценно готовиться, уколы делал, старался реабилитировать, чтобы продержаться. Большая проблема — локти. Они не дают мне работать с той скоростью, которая у меня была.

 

— Какова была ваша реакция, когда в 2006-м году промоутеры сказали вам, что вы будете драться с грузином Георгием Унгиадзе за провоцируююще звучащее на русском языке титуле EBU-EE? Вы быстро разобрались, что это за титул? Насколько он был важен в тот момент и вообще?

— Это было давно. Титул я этот помню, боксировал за него раз 5. Титул среднего уровня, ничего сверхъестественного в этом титуле нет. Георгий Угниадзе — хороший соперник, стойкий, напористый. Бой был 12-раундовый. Чисто по очкам я выиграл этот бой. Что касается самого титула, их сейчас много и становится все больше и больше. Главное для меня был не титул, а двигаться, проводить 12-раундовые бои и подниматься по ступеньке вверх.

 

— То, что вы проводили бои в Украине — это плюс или минус? Все-таки всегда у боксеров-профессионалов есть амбиции боксировать где-нибудь в Штатах, где видит публика, начинает ценить как боксера...

— Одна мечта, которая у меня не осуществилась — бой в Штатах я так и не провел. Когда мы ездили к Фредди Роучу тренироваться, было бы, наверное, правильно после того сбора, который мы там проводили два месяца, сделать там бой. Перелет, акклиматизация — все это немножко выбивало из формы. Приезжая в Донецк, мы не показывали ту лучшую форму, которую набирали там. Я считаю, что можно было провести бой и в Америке, потому что мы там готовились. Хотелось мне провести там бой, но не сложилось. Но ничего.

 

— Вы намекали на это вашим организаторам, промоутерам? Или это в принципе было невозможно в тот момент?

— Я намекал, просто так сложились обстоятельства. Может, не было достойного предложения, чтобы там провести этот бой. Тем более, когда я туда ездил, у меня уже был титул. Ребята сейчас уезжают туда, им легче, потому что они там начинают. 4-8-раундовые бои намного проще, чем драться за титулы.

 

— Как вас обычно принимала украинская публика? Вас узнавали на улицах, особенно в Донецке?

— Может, и узнавали, но сказать, что я пользовался популярностью, не могу. Какой-то круг людей в Донецке, которые любят бокс, конечно, меня знал. Публика там очень хорошая, всегда поддерживала. В Донецке на турниры много людей собиралось. На бой с Юрой Нужненко Дворец спорта «Дружба» вообще был забитый, люди в проходах стояли. В Донецке бокс очень любят.

 

— Так украинская публика в принципе понимает бокс? Все говорят, что мы еще не доросли до общего понимания, что такое бокс, как нужно болеть за боксеров. 

— Думаю, да, нам еще нужно учиться болеть. У англичан, американцев все по-другому. Нам еще есть, чему поучиться.

 

— Каковы ваши впечатления от поединка Мейвезер — Пакьяо? За кого болели?

— Я болел за Мэнни Пакьяо. Мне бой понравился. По этому бою возникло много дискуссий, много мнений. Я считаю, что бой получился неплохой. Может быть, он получился не столь зрелищным, но это бокс, здесь не угадаешь. Сам по себе бой получился хороший, есть, чему поучиться у этих боксеров. Думаю, тем, кто разбирается в боксе, поединок должен был понравиться. Конечно же, многие хотели увидеть другой бокс — больше падений, нокдаунов, нокаутов. Два сильных боксера, поэтому было сложно увидеть в этом бою нокаут.

 

— Реванш, думаете, возможен для Пакьяо? Пообещали вроде как повторный поединок...

— Я думаю, реванша не будет. Я вообще не вижу смысла в реванше. Думаю, этот бой расставил все точки над «і». Да, бой был довольно равный, но все-таки Мейвезер был поточнее, где-то хитрее. Но мне больше понравился Мэнни за счет того, что он больше хотел выиграть в этом бою, он обострял бой. Мне вообще не понравилось, как Мейвезер провел 12-й раунд. Пришло много людей, был полный зал, миллионы заплатили за трансляции, а он в конце просто отбегал. Мне кажется, настоящий чемпион не должен был так себя вести в ринге. Тем не менее, он чемпион, вписал себя в историю.

 

— Кто был вашим первым тренером в Кременчуге? В каком зале вы начинали заниматься?

— Первым моим тренером был Гайдай Александр Степанович, вторым — Гончар Богдан Иванович. В принципе, они работали в паре. Гайдай работал больше с детьми, а потом передавал их Гончару. Тренироваться начинал в глубоком подвале, где не было ни окон, ничего. Вентиляция кое-какая была. Потом из подвала мы вышли в полуподвал, где маленькое окошко уже было. А когда я ездил на юниорские чемпионаты Европы, нам сделали хороший, светлый зал с большими окнами.

 

— Вы сейчас, когда бываете в Кременчуге, заходите в зал?

— Я в Кременчуге бываю очень редко, практически не бываю. За последние год-два, может, раз там был или два. В зал тоже пару раз заходил. Все поменялось, тех залов, где я начинал, уже нет. Подвалов нет, остался один большой зал, сейчас там школа олимпийского резерва.

 

— С тренерами общаетесь? Кто повлиял на ваш стиль бокса?

— С кременчугскими тренерами особо не общаемся по разным обстоятельствам. Когда я переезжал в Донецк, многим не понравилось, что я уехал из Кременчуга в Донецк. Может, там были другие планы. То есть плотного общения с тренерами из Кременчуга у меня нет.

Повлиял на мою карьеру спортсмена, когда я переехал в Донецк, конечно же, тренер Андрей Синепупов. Он из Киева, но тогда работал с нашей командой «Union Boxing Promotion» в Донецке. Он — очень хороший тренер, многое мне дал. Мы с ним проработали вместе лет 7-8, он многому меня научил. Для меня любительский и профессиональный бокс были двумя разными видами спорта. Он меня научил боксировать в профессиональном боксе. Я другим видом спорта занялся, когда перешел в профессиональный бокс. Когда Андрей уехал в Киев из Донецка, я стал заниматься у Игоря Гапона. Он тоже хороший тренер, тоже профессионал своего дела, он сейчас тоже в команде «Union», готовит молодых боксеров.

 

— В Донецк вы уехали из-за лучших условий?

— Там интересная история была. Я уезжал в Донецк, когда у меня в Кременчуге вообще не было ничего. Я на последние деньги купил себе билет, продал костюмы, еще что-то, собрал деньги — и уехал в Донецк. В Кременчуге я уже не был особо кому-то интересен. Закончилась Олимпиада, я на ней плохо выступил, от меня все отвернулись. Я думал завершать карьеру, но потом прошло какое-то время, полгода, нигде себя не нашел. Молодой был, подумал, что что-то надо дальше делать. Как раз было предложение, тогда был клуб «Елисеева». Подумал, что стоит попробовать себя там. Тогда у них не было профессионального бокса. Поехал туда, побыл в клубе «Елисеево» год, потом они организовали профессиональный клуб, в который я и перешел, под руководством Андрея Синепупова. Он забрал меня к себе — и я начал с ним работать.

 

—  Полусредний вес очень сложный, в нем много классных бойцов. Не было ли желания подняться или спуститься на категорию вверх или вниз?

— Вниз точно нет, потому что я всю жизнь в аматорском боксе пробоксировал в категории 63,5 кг. Опускаться я уже не хотел, потому что это не мой вес был, с моим ростом было очень тяжело. Подниматься... Я никогда много не гонял, тренировочный вес всегда был 70-71 килограмм. Поэтому подниматься на категорию выше — 69,9 — не видел смысла. Я себя нашел в этой категории, где я себя комфортно чувствовал, поэтому не было таких мыслей.

 

— Есть ли вероятность, что вашим соперником в завершающем поединке будет боец из топ-15?

— Я думаю, нет, потому что не вижу смысла. Проводить бои с игроками из топ-15 нужно, если ты хочешь завоевывать титулы или продвигаться в рейтинге. Я не хочу уже ни продвигаться в рейтинге, ни боксировать за титул. Я для себя решил, что заканчиваю карьеру. Я не хочу больше к этому возвращаться.

 

— Место проведения будущего боя выбрали?

— Это решает моя промоутерская компания, в которой я еще считаюсь действующим боксером. Они сами решают, где проводить турнир. Я в эти процессы не лезу и не могу на это повлиять. Я могу только решать, буду ли я проводить бой с тем или иным соперником.

 

— Когда заканчивается ваш контракт с промоутерской компанией? Как сейчас происходит это сотрудничество в таких условиях, когда вы себе решили завершать карьеру?

— Контракт у меня с промоутерской компанией «Union Boxing Promotion» до 2016-го года. У нас хорошие отношения, я благодарен этой компании, в частности, ее президенту Юрию Георгиевичу Рубану, мы с ним проработали почти 15 лет. Были всякие моменты, и плохие, и хорошие, тем не менее, они всегда меня поддерживали. Мало боксеров, которые проработали с одной компанией почти 15 лет. Они идут со мной на контакт. Когда я сказал о завершении карьеры, они не говорили, что у меня контракт. То есть люди понимают, что и возраст, и амбиции уже не те. Довольно нормально у нас все складывается в этом плане.

 

— Вы говорите, что сейчас амбиции не те. А какие были максимальные амбиции?

— Стать чемпионом мира. Когда я им стал, были амбиции боксировать с кем-то из топ-5, топ-10. Для меня были важны фамилии, которые звучали в списке претендентов.

 

— Были ли предложения по боям, которые вы или ваши промоутеры отвергли, а сейчас жалко?

— Были. Но мне не то чтобы жалко. Я считаю, что все, что происходит, к лучшему. Им тоже виднее. Мне предлагали провести бой после поражения от Каламбрука, через время можно было такой бой провести на «Донбасс Арене». В принципе я был согласен на этот бой, но компания решила, что этот бой не нужен.

 

— Не сошлись по финансам?

— Я думаю, не финансовый вопрос был, а в том плане, был ли я на тот момент готов проводить этот бой. Компания, наверное, посчитала, что после поражения не нужно сразу сражаться с таким сильным соперником. Наверное, это правильно.

 

— Назовите пятерку лучших боксеров pound-for-pound...

— Сейчас довольно много хороших боксеров, молодых. Мне импонируют как боксеры Сауль Альварес, Мигель Котто. Когда Котто стал работать с Фредди, он поменялся в лучшую сторону. Он сейчас один из лидеров мирового бокса. Те же Мейвезер, Пакьяо. Из наших боксеров, я считаю, Василий Ломаченко в мировой топ-пятерке. Я считаю, что еще боя два-три — и он еще выше поднимется. Кубинец Ригонда — очень хороший боксер. В каждой весовой категории можно найти сильного, топового боксера. Поэтому, думаю, пятеркой там не отделаешься.

 

— За кем из украинских боксеров вы пристально следите и верите, что они могут чего-то добиться?

— У нас в Украине сейчас сильные ребята, практически все уехали в Америку, проводят хорошие бои. При грамотной промоутерской работе у них у всех есть потенциал стать чемпионами мира. Виктор Постол на данный момент первый в рейтинге. Не считаю, что он слабее того же Гарсии. Не факт, что будет бой и Гарсия одержит победу. У Вити большие шансы на победу в этом бою. Он тренируется в хорошем лагере. Многие ребята уехали в Нью-Йорк, Хитров там хорошие бои проводит, мне нравится его стиль. Я считаю, что у него тоже есть потенциал для того, чтобы завоевать титул. Ваня Редкач сейчас отличные бои проводит. Вообще украинский коллектив сейчас влился в Америку. Думаю, что Украина еще будет греметь в этом плане.

 

— Сколько времени в день вы посвящаете боксу? Не устаете ли вы от бокса?

— Сейчас я полностью себя посвящаю боксу. В 6:00 я выезжаю, в 6:30-7:00 я в зале, и в 20:00 я только еду домой, то есть до восьми вечера я в зале. В обед у меня есть час-два времени, я могу иногда или съездить домой, или поговорить о боксе. Много времени посвящаю боксу. Это нужно, в первую очередь, для меня, потому что не всегда хороший боксер становился хорошим тренером. Чтобы стать хорошим тренером, нужно еще многому научиться.

 

— Теоретические занятия у вас есть? Читаете книги известных тренеров? Как набираетесь опыта?

— Только работой именно с людьми в зале. Теория теорией, но у каждого человека своя психология, свои физические данные. Можно по книге тренировать и просто перегрузить человека.

 

— В лагерь ездите, чтобы посмотреть, как работают тренеры?

— Пока мне хватает моей базы. Я был в лагере в Америке (Лос-Анджелес), во Франции. Пока по этих двум лагерям я сейчас выстраиваю свою подготовку. Надеюсь, что я где-то что-то увижу, тогда еще буду показывать.

 

Беседовала Татьяна ЯЩУК, текстовая версия — Дария ОДАРЧЕНКО