Эдуард МЕНЧАКОВ: «Слава сказал, что не поменяет гражданство»

В гостях у Sport.ua побывал тренер Вячеслава Глазкова

 

В среду, 20 января, первым гостем Sport.ua в новом году стал тренер украинского тяжеловеса Вячеслава Глазкова Эдуард Менчаков. Он рассказал о травме Глазкова, которая повлияла на исход поединка с Чарльзом Мартином, о подготовке к боям, о поединке Владимира Кличко с Тайсоном Фьюри и многом другом.

 

— Неожиданный исход поединка Вячеслава Глазкова. Сейчас мы понимаем, что повлияла травма, но, возможно, до этого было форсирование подготовки? Или психологические моменты повлияли, самоуверенность? Что могло повлиять?

— Эта травма была давно, она проявила себя два с половиной-три года назад. Тогда ему прокололи ногу. Предлагали делать операцию, но на нее не было времени. Потом с ним боксировали, больших проблем не было. Но он чувствовал боль, травма его тревожила. Самоуверенности не было. Конечно, соперник был доступен и победить его было очень реально. Бой начался так, что все шло по плану.

 

— Неужели вы думали, что Чарльз Мартин настолько проходимый, что у него можно выиграть и на одной ноге?

— Нога беспокоит нас уже в течение двух лет, поэтому она не касается этого боя. Здесь просто оступился. Это не зависело ни от нас, ни от него. Просто так получилось. Мы не недооценили соперника, настраивались на победу.

 

— Говорят, спортсмены — люди суеверные, чувствительные. Не было предчувствий, что может что-то случиться, нужно осторожнее двигаться?

— Мы и настраивались на бой для работы на ногах, потому что соперник побольше. Но он технически слабее. Ставку делали на то, чтобы его на ногах раздергивать и давать ему промазывать. Над этим мы и работали. При подготовке нога не беспокоила. Ничего такого не было.

 

— Вячеслав после боя попросил прощения у болельщиков, пообещал, что в ближайшем будущем восстановится. Насколько большое было разочарование?

— Я ко всему отношусь так: надо проходить и идти вперед. Нужно восстанавливаться. Сейчас проведут обследование, потом — операцию. Через два дня будет точно известно. Восстановление будет длиться полгода-год.

 

— Слава сказал, что получил травму во время игры в футбол...

— Он раньше часто играл в футбол. Потом я...

 

— Запретили?

— Не то чтобы запретил. Кстати, футбол намного травматичнее бокса. После этой травмы он не играл в футбол. Как получил эту травму, соответственно, она потихоньку тревожила его.

 

— Вы не готовы были сделать перерыв, дабы полностью залечить травму?

— Мы не готовы были, потому что были бои, мы хорошо стояли в рейтинге. Мы не думали, что она проявится. Понятно, что времени не хватало. Он постоянно подлечивал ногу, но такого, чтобы она «вылетала», не было.

 

— Без операции сейчас уже не обойтись?

— Думаю, нет. Через два дня будет известно. Он сдал все анализы, сделали снимки. Нашли уже врачей в Нью-Йорке.

 

— То есть операция и восстановление будут проходить в Нью-Йорке?

— Скорее всего, да. А там уже будут решать его промоутеры.

 

— Были какие-то контрактные обязательства у Вячеслава, что в связи с этой травмой нужно отказаться от чего-то?

— Его контрактных обязательств я не знаю. Содержание контракта знают всего несколько человек, и там есть пункт о неразглашении. Поэтому всех тонкостей контракта я не знаю, но планы на будущее уже были, и большие.

 

— Поединки? Можно было говорить о вероятных соперниках?

— Точных имен я не знаю, но у промоутеров уже были вероятные соперники на следующий бой. И реклама у них уже была прописана. В профессиональном спорте промоутеры планируют немного наперед.

 

— Штрафные санкции в этом случае для Вячеслава предусмотрены?

— На этот вопрос я не могу ответить, потому что контракт знают только промоутер, менеджер и сам Вячеслав.

 

— Но в принципе такое может быть?

— Конечно, может. Если это прописано. Также у Славы есть второй промоутер — россиянин Кирилл Пчельников. Он тоже подписан. Они будут разбираться между собой.

 

— До боя много говорили о том, что Вячеслав вдруг может выступать под российским флагом. Потом он увиливал от этого вопроса. В результате вроде подтвердил, что он украинец, будет выходить под украинским флагом. Но на бой он вышел без флага...

— Во-первых, там не было ни гимнов, ничего. Во-вторых, была небольшая суета в раздевалке. Флаг был у нас с собой. Должны были выходить пять человек. Потом организаторы сказали, что выходят трое — те, кто находятся в углу. У меня в руках много всего, каждый что-то несет. Мы замельтишились. Флаг был у нас.

 

— Насколько для Вячеслава существует дилемма — за какую страну выступать, что делать?

— Лично мне он сказал, что не будет менять гражданство. Во-первых, он является заслуженным мастером спорта Украины, и он дорожит этим званием. Во-вторых, он заканчивал институт МВД, у него супруга профессор, поэтому они не будут отказываться от украинского гражданства.

 

— Может, Вы знаете, чем заманивали? Может, огромные суммы, от которых невозможно отказаться?

— Кирилл Пчельников уже давно работает с Глазковым, сразу после Олимпиады началось их сотрудничество. Пока не было такой политической ситуации, никто об этом и не думал. Когда Вячеслав подписал контракт с Кириллом Пчельниковым, никто об этом не говорил. Я не знаю, чем руководствовался Кирилл Пчельников. Дал повод — и это очень раздули. Я не знаю всех тонкостей их общения. Я был в Краснодаре, спокойно ходил в украинской форме. Очень плохо, когда смешивают политику и спорт. Я в любую страну приезжаю в костюме Украины, на футболке у меня написано «Украина», хотя родился я в Российской Федерации. Я — мастер спорта Украины. Всю свою жизнь прожил в Украине и горжусь этим. Когда приезжаю в Россию, никто никогда ничего мне не говорит.

 

— Почему Вячеслав лавировал с ответами для журналистов?

— Да, он не хотел отвечать. И мне говорил, чтобы я не комментировал. Мне об этом не известно. Причем сейчас он находится в Америке, я — в Украине, и уже давно. Я приезжаю только на подготовку его боев. И то на нескольких подготовках к боям меня не было.

 

— Вы уехали из Луганска в Киев. Не жалеете?

— Там оставаться мне было некомфортно. Я собрал вещи — и переехал. Мне помогли друзья. У меня есть друг Ваган Товмасян, он борец, сейчас уже — городской депутат. Он мне помог открыть зал.

 

— У Вас остались друзья, родственники в Луганске?

— Да, мой брат живет в Луганске, очень много друзей.

 

— А имущество? Вы бываете там, следите за этим?

— Я не бываю. Я приехал, забрал все что мог — и уехал. У меня там две квартиры. Здесь тяжело, надо будет покупать. Так уж сложилось. Мой брат присматривает там за всем.

 

— Вы говорите, что друг помог открыть зал. Насколько сложно было в нынешней ситуации в стране заново начинать свое дело? Возможно, на имя к Вам идут? Насколько этот бизнес сейчас может существовать? Или это не бизнес, а отдушина?

— Да. Здесь есть деньги на пропитание, но квартиру за счет этого не купишь. Тяжеловато, но мне помогли друзья. Я открыл зал — и люди идут. Понятно, что я никого не выставлял на соревнования, потому что я разъезжаю. У меня есть помощник, мой ученик, Александр Малахов. Он меня заменяет, когда нужно. Здесь молодежь немного другая — соответственно, нагрузку чуть больше не дашь. Сначала нагрузку я давал, а они на следующую тренировку не приходят. Почему не были на тренировке? Крепатура. А как же вы хотели?

 

— Это по сравнению с кем?

— С луганской молодежью.

 

— Там были крепкие ребята?

— Там были крепче. По крайней мере, они не могли прогулять. Здесь другие ребята. Родители просят сильно не нагружать. Там мне родители приводили своих детей, на которых я мог орать. Здесь нужно перестраиваться даже в психологическом плане. Сильно не накричишь, не заставишь. Другие подходы — лояльные — использовать тяжело.

 

— Тренеру нужно же быть еще и психологом...

— Везде нужно быть психологом. Здесь с молодежью тяжелее немножко.

 

— Какая возрастная категория ребят, которые у Вас занимаются? Сколько людей не прогуливает занятия?

— В зале занимаются около 20 человек 8-15 лет. Стараемся брать от восьми лет. Хотя есть пару человек и младше. А старше 15 лет, студентов у нас побольше, там у нас много групп.

 

— Вы говорите, что пока никого не выставляли на соревнования. Но сейчас Вы больше времени будете проводить в Украине...

— Да, у меня есть и другие предложения.

 

— Какие?

— Пока не подпишу, не скажу. (Улыбается)

 

— С украинским боксером?

— Нет.

 

— С русскоговорящим?

— Да.

 

— Может, страну нам намекнете?

— Нет, не намекну. (Смеется) Кстати, с российскими боксерами у меня тоже есть предложения поработать.

 

— Уедете в Америку?

— Нет, это будет страна бывшего СНГ.

 

— Вам предлагают выехать и быть постоянным тренером? Или консультантом?

— Я стараюсь выполнять три этапа: физический, технико-тактический и спарринг-сессия. Самое главное, чтобы мой подопечный верил мне, чтобы, если возникают разногласия, мы сразу все обговаривали и приходили к единому мнению. Если будет такое — работа сложится. Если нет — значит, работы не будет.

 

— Подопечный готов бороться за титулы? Или это новичок?

— Да, можно сказать, что это новичок в профессиональном боксе.

 

— Во время боя Владимира Кличко с Тайсоном Фьюри Вы были одной из самых заинтересованных сторон. Сенсационное поражение Владимира приблизило Вашего подопечного к чемпионскому бою. Когда судья объявил счет судейских записок в Дюссельдорфе, у Вас были смешанные чувства? 

— Я на тот момент был в Майами, мы уже готовились к бою с Уайлдером. Шли переговоры, мы начали готовиться, делали физику. Мы шли с тренировки, бой уже прошел, мы были без телефонов. Когда мы сели ужинать — нам позвонили и сказали, что пока все отменяется, прекращаем подготовку. Я Славе сразу сказал: «Прекращать мы ничего пока не будем. Я улечу, но форму ты поддерживаешь». Я сразу просмотрел Мартина и понял, что они будут выигрывать торги для того, чтобы боксировать 16-го. Они знали, у них один и тот же менеджер. Они знали, что оборвали нам подготовку. Контракт не был подписан, но они знали, что мы готовимся к этому бою. Я знал, что, скорее всего, мы будем боксировать 16-го, чтобы поймать Славу не на пике.

 

— Так и случилось?

— Нет, Слава был на пике. Мы были готовы. Понятно, что какое-то время я был не рядом с ним. Но подготовку мы продолжали.

 

— Вы говорите, что не были рядом. Вы ощущали, что в какой-то момент, может, что-то упустили?

— Нет, подготовка к этому бою прошла, как ни странно, очень хорошо. Слава был в очень хорошей форме. Когда второй раунд закончился, у него на носу была небольшая сечка. Первые его слова были: «Все, он мой. Я его поймал. Он закрывает глаза, когда я ему бью по печени». Была поставлена задача отработать туловище, поскольку он выше. Даже при этом ударе по туловищу он поскользнулся. Но, когда сел в угол, он сказал мне: «Все, он мой. Я к ему пристроился, и он закрывает глаза уже».

 

— Вы будете участвовать в реабилитации Вячеслава, когда он будет набирать форму? Вы поедете с ним работать?

— Скорее всего, да. Если будет ближе к подготовке, то и в реабилитации, соответственно, я буду участвовать.

 

— Насколько Вы были шокированы поражением Владимира Кличко Тайсону Фьюри?

— Для меня это было, как и для всей страны, большой неожиданностью.

 

— Вы пересмотрели бой? Какая там была ошибка?

— Все прямые удары, которые Тайсон Фьюри пробил по туловищу, достигли цели. Не было работы по туловищу. Там даже можно было не целиться в голову. Там можно было целиться в грудь — и Володя попадал бы все удары. Не знаю причины. Не было активности. Активность была в двенадцатом раунде. И угол у Володи был спокоен до десятого раунда. Может, не подстроились. Я всегда анализирую последние два боя и угол соперника. Было видно, что Володя проигрывает. Я думаю, что и Виталик видел, что Володя проигрывает. В 12-м раунде Володя вышел — и выиграл. И силы у него были, и выиграл он неплохо. С причинами должны разобраться у них в команде. Стартовать нужно было как минимум с 6-го раунда. В таком темпе работы Тайсон Фьюри, я думаю, не вытянул бы.

 

— Чего ожидаете от боя-реванша?

— Я на 90% уверен в том, что Кличко выиграет.

 

— Уже и Фьюри будет понимать, каков Кличко. В какой-то момент он, может, опасался Кличко, а теперь понимает, что и с ним можно драться...

— Для Фьюри это вообще не на руку. Его уверенность — это его расхлябанность. Чем больше ты уверен и недооцениваешь соперника — тем больше шансов у соперника выиграть.

 

— Кличко остается лучшим тяжеловесом мира?

— Он хороший боксер, но он бой проиграл — значит, уже не лучший. Сейчас будет подаваться заявление, чтобы бой Славы был недействителен, чтобы пояс оставался вакантным, потому что удара не было, была травма. Славу все равно никто не будет ждать для этого боя. Это год восстановления.

 

— Насколько вероятно то, что этот пояс останется вакантным?

— Думаю, 50/50. Есть вероятность того, что пояс останется вакантным. А там, как оно решится, будет известно в течение месяца.

 

— Как Вы расцениваете шансы Вячеслава вернуться на прежний уровень, вновь становится претендентом?

— Восстановление нужно, а дальше нужно собраться духом и работать. Шансы хорошие. Думаю, один-два боя — и он вновь будет в десятке сильнейших.

 

— С духом все в порядке?

— Все в порядке.

 

— Сколько лет Вы работали со Славой? Были ли какие-то перерывы в сотрудничестве? Если да, то с чем они связаны?

— Мы вообще тренировались у одного тренера. Я помогал готовиться к чемпионату мира. К Олимпиаде он готовился в сборной, я к Олимпиаде отношения не имею. Ко мне он пришел перед восьмым боем — в 2011 году. Это, наверное, один из самых первых его серьезных боев, с Денисом Бахтовым. Тогда мы начали работать вместе. Мы очень большую работу провели, тоже были у нас в бою небольшие нюансы. В этом он мне поверил — и мы начали работать вместе. Потом я работал с ним до Адамека, мы выиграли у Адамека. Потом Слава и его команда решили сменить тренера. Они поработали с тренером Ковалевым. Потом был неудачный бой с несильным соперником. Он выиграл этот бой, но отбоксировал не очень. Потом мы с ним созвонились, он попросил меня помочь ему подготовиться. Я сказал, что помогу, распишу подготовку. Он все сделал — и выиграл этот бой нокаутом. Я должен был ехать к Каннингему готовить, но в какой-то момент я узнал, что он готовится с Петроченко. Не знаю, Кирилл Пчельников на этом настоял или нет. Перед самым боем с Каннингемом он мне позвонил, сказал: «Не обижайся, я хочу работать с тобой». Я сказал: «Закончится бой — потом будем разговаривать».

 

— С какой мотивацией он к Вам возвращался два раза, и оба раза Вы соглашались?

— Все равно будут предлагать свои услуги другие тренеры. Каждый тренер считает себя профессионалом. Есть люди, которые работали с серьезными спортсменами. Конечно, он будет пробовать. Он — профессионал, поэтому должен пробовать. Мне очень приятно, что он вернулся. Это подтверждает мое мастерство.

 

— У Вас есть какие-то контракты? Или на честном слове работаете?

— С Глазковым я работал на честном слове.

 

— Вы можете немного описать свою работу со Славой? В чем она заключалась? Сколько времени вы проводите вместе при подготовке к бою? Вы выбираете спарринг-партнеров?

— Спарринг-партнеров подбираем мы вдвоем. Было оговорено изначально, что физическую подготовку, тактико-техническую и спарринг-сессию мы проходим вдвоем, никто нам не мешает.

 

— Это же огромная ответственность. Или Вы уже настолько изучили?

— Я вообще не понимаю такого, когда один делает общую физическую подготовку, другой — технико-тактическую работу. Это взаимосвязанная работа, нужно видеть физическое состояние спортсмена. Человек не видит, что спортсмен делает на физике, а потом проводит техническую подготовку (а это тоже большая физическая нагрузка). Все равно все строится на физике, а потом уже — техника. Какой бы хорошей ни была техника, если физически человек не готов — все равно ничего не получится. Дают техническую часть после шестого раунда, когда он устанет, все вернется на круги своя. Вся техника, все пропадет. Будет работать только то, что давалось с самого начала.

 

— Есть у Вас секреты, как вы набираете физические кондиции? Кроссы бегаете, плаваете?

— Как раз все это мы делаем. Когда начал работать со Славой, составил список того, что нужно делать. Его физическое состояние всегда было хорошим, когда я был с ним рядом.

 

— За какое время до боя начинаете готовиться?

— Он начинал тренироваться за два с половиной месяца. Там, где я не нужен, он делал определенную работу, которую я ему расписывал. Я приезжал за два месяца — и мы начинали работу конкретно к бою.

 

— За какой период до боя нужно дать немножко отдохнуть боксеру? Или такого не бывает?

— Проходит бой — соответственно, идет отдых. У спортсменов отдых активный. Слава на кайте катается, это тоже большая нагрузка, в теннис играет.

 

— Килограммы набирает?

— Нет, у него с весом проблем вообще нет. Ему даже не помешала бы еще пара килограммов. Ему комфортно было так — и я не настаивал на этом.

 

— За диетой следите?

— Вместе. На этот бой всю пищу готовил ему я: первое, второе, салаты.

 

— Не привередничал Глазков, все кушал?

— Нет, ему все нравилось, поэтому все нормально. Должен быть комфорт. Если бы была невкусная еда — мы ходили бы в ресторан есть. Он к пище немного привередлив, поэтому ему нужна была как раз та пища, которую готовил ему я.

 

— Вы — универсальный тренер...

— Стараемся. (Улыбается)

 

— Насколько Вячеслав — Ваш боксер? Говорят, что Славу ценят за трудолюбие, за то, что он простой, не зазнается...

— То, что на нем пахать можно — это однозначно.

 

— За что Вы его цените?

— Во-первых, за открытость. Если что-то не нравится, я ему говорю, он мне говорит — и мы приходим к единому мнению. Отсюда и идет работа. Для того, чтобы улучшать свое мастерство, надо работать с малышами. Тогда тренер будет расти.

 

— Это то, что Вы сейчас делаете, микшируете...

— Да. Я это всегда делал. Когда я начал работать с ним, то немного отдалился. А так, я всегда работал с детьми, я воспитал 5 мастеров спорта. Они закончили кто юридический, кто экономический факультет, а все работают тренерами, как ни странно. Четыре человека из пятерых работают тренерами. Непонятно, для чего они закончили те факультеты.

 

— Есть ученик, которым гордитесь больше всего?

— Да, у меня есть мастера спорта, кандидаты в мастера спорта, я ими горжусь. Когда ты работаешь с ними, когда они еще малыши... Андрей Колесников ко мне колобком пришел. Первые семь боев проиграл, я только успевал полотенца выкидывать. Он стал мастером спорта. На первом своем взрослом чемпионате Украины он выиграл три боя и проиграл Василию Ломаченко в полуфинале. Никто и не думал, что он может чего-то достичь. Но стал мастером спорта и сейчас работает тренером в Москве. Поэтому все нормально. Также Александр Малахов. На них особого внимания не обращали, но они добились — и стали мастерами спорта, и это главное.

 

— Правда, что сейчас кризис в любительском боксе в Украине? Все об этом говорят из-за того, что у нас пока нет лицензий в Рио. Вы это чувствуете? Вы говорите, что дети хиленькие приходят...

— Дети — хиленькие, это однозначно. В школах убрали физкультуру, они на физкультуру не ходят. Раньше школа помогала. Сложность в чем? Всегда у ребенка было какое-то отклонение: у кого-то сердце, у кого-то еще что-то. И раньше ни одного не допустили бы. Все перерастают, проходят это. А сейчас все трясутся, не пускают, показывают справки. Так они губят молодежь. Я считаю, что это неправильно. У моего сына сахарный диабет, он подтягивается около тридцати раз, занимается акробатикой в четверке. У них четырнадцатилетние мальчики, ему завтра будет девять лет, он с ними тренируется. Они во Львове были, второе место заняли. Занимается акробатикой с трех с половиной лет. Одно время он занимался и акробатикой, и хоккеем, и боксом, и на велосипеде ездил. Когда он серьезно стал заниматься акробатикой, я убрал у него хоккей. Боксом он занимается, иногда приходит, тренируется, ему нравится. Пусть достигнет успехов в том виде спорта, а потом, если захочет, будет заниматься боксом.

 

— То есть Вы бы хотели, чтобы мальчишка занимался боксом?

— Он будет заниматься боксом, у него есть желание. Но пока он не достигнет результатов в акробатике...

 

— В зал не пускать...

— Он приходит, не пускать не могу. У него и перчатки, и капа есть. Но на данный момент его основной вид спорта — акробатика. Он занимается в четверке. Если убрать верхнего — это подвести трех человек. Так нельзя. Тогда вообще не надо заниматься.

 

— Есть претенденты на Рио сейчас? Вы говорите, что кризиса нет. А что происходит?

— Кризиса нет. Просто после того, как ушла «золотая» сборная, все хотят, чтобы сразу она появилась. Все занимались «золотой» сборной, это феноменальное время. Немного наша молодежь в себе не была уверена. Там много хороших пацанов. После большого подъема всегда есть спад. Не будем говорить «кризис», сейчас существует небольшой спад. Нужно придать молодежи уверенности — и они поднимутся, все будет хорошо. Тренеры работают, сборная работает, все в порядке.

 

— Олег Верняев — чемпион мира по спортивной гимнастике — заявил, что якобы Национальный олимпийский комитет Украины пытается сейчас как-то договориться с Сашей Усиком, Василием Ломаченко, дабы они выступили в Рио. По поводу Владимира Кличко давно эти слухи ходили. Насколько это возможно и нужно сейчас?

— Я вообще не знаю, как профессионал может выйти...

 

— Говорят, что сейчас возможно возвращение в любительский бокс...

— Да, вернут. Но как себя будут чувствовать молодые пацаны? Это убьет любительский бокс. Если Вася Ломаченко, Саша Усик и Володя Кличко выйдут в ринг, Вы же понимаете, что этот девятнадцатилетний пацан будет выходить на бой скорее всего проигравшим. Будут единицы, которые будут выходить и сражаться.

Если брать супертяжелый вес — там кто-то может и отбегать три раунда. От Васи Ломаченко и Усика особо не отбегаешь, а в супертяжелом весе можно и отбегать. Может быть сенсация. Но, по моему мнению, это неправильно. Для 18-20-летних пацанов они — монстры бокса. Когда они будут выходить в ринг, у молодых шансов будет очень мало.

 

— Кто сейчас лучший боксер Украины?

— Вася Ломаченко. Александр Усик, Александр Гвоздик, Хитров боксирует в Америке, Деревянченко — много боксеров, которые пошли пробовать себя в профессионалах. Я думаю, что у них очень большие шансы.

 

—  Во время подготовки в Америке Вы общались с украинцами? Может, на бой звали, дабы они пришли, поболели?

— На бое было много. Я занимаюсь только подготовкой. Мы ни с кем никуда не ходим, практически ни с кем не общаемся. Мы занимаемся только подготовкой. В тот период, когда я приезжаю, у нас весь день расписан, даже выходной.

 

— Не бывает выходных?

— Мы отдыхаем, но никуда не ходим. Понятно, когда требуют менеджеры — мы выезжаем. Но мы стараемся как можно больше отдохнуть, потому что большие нагрузки.

 

— Какие-то промо-акции перед боями проводят?

— Перед боями конференции, мастер-классы, еще какие-то мероприятия проводят. Я стараюсь оградить Славика от этих выездов перед боями.
 

Беседовала Татьяна ЯЩУК, текстовая версия — Дария ОДАРЧЕНКО